Мик Лексингтон

Жанр, я бы сказал, в общем — это драма. Но если пойти чуть дальше, я люблю смотреть на это как на некий уровень того, что я называю гиперреализмом. Я бы сказал, как реализм на стероидах, если можно так выразиться. Так что немного и этого. Это очень сильно попадает в категорию артхауса. Это не совсем крупнобюджетный коммерческий релиз. У него очень ярко выраженный инди-оттенок, инди-тональность. И это мне очень нравится.

Многое из этого делается ради личного творческого удовлетворения. Знаете, я выпускаю это в мир, и если кому-то это понравится — это здорово. А если нет, и люди захотят пройти мимо — это тоже нормально. Я не пытаюсь изменить мир, но в то же время стараюсь выпустить хороший художественный продукт, которым кто-то сможет насладиться. Таковы были бы мои устремления.

На самом деле мы сейчас ведём переговоры с парой разных компаний по поводу дистрибуции и того, чтобы они занимались нашим продвижением. Так что мы рассчитываем выпустить это на одной из нескольких платформ, но, как я уже сказал, эти переговоры всё ещё продолжаются. Мы не собираемся принимать окончательное решение, пока у нас не будет готово ещё несколько эпизодов. Мы сняли и выпустили один, отправили его на фестивали. Второй эпизод сейчас в посте, третий эпизод — частично в посте, но нам всё ещё нужно доработать одну сцену. И мы только начали снимать некоторые сцены для четвёртого эпизода.

В идеале — собираемся сделать 12. Это будет по сути трёхчастная история: первая часть — это первые три эпизода, эпизоды 4, 5, 6, 7, 8, 9 — это второй акт, и затем заключение. Возможно, ограниченная серия из 12, возможно, разделённая на два сезона по шесть эпизодов. Пока окончательное решение не принято, но в идеале — мы стремимся к 12, это сейчас наша цель.

Именно. Задача любого первого эпизода или пилотной серии это втянуть зрителя и как бы задать… то, что я люблю называть «вектор истории» — направление. Так что вот как я вижу роль первого эпизода. Мне очень нравится работать в формате сериала, потому что это даёт возможность действительно рассказать историю и развивать её. История Lipstick Traces, я бы сказал, на данный момент проработана на 70–80%, но с каждым эпизодом я немного её подстраиваю, смотрю, как можно продвинуть сюжет в более интересном направлении. И это действительно будет полная история — все эпизоды вместе расскажут одну завершённую историю. Но при этом мне нравится, когда каждый эпизод сам по себе завершён. Так что вы можете посмотреть один эпизод, и это будет самостоятельная единица, но в то же время — часть общей серии.

О, очень даже рассматриваю. И это действительно была изначальная идея, когда мы начали всё это снимать. Но теперь, когда я всё глубже вовлечён в проект, я понимаю, что это будет очень длинный фильм. Так что, возможно, он будет смонтирован в двух частях — или, если честно, я совсем не против выпустить трёхчасовой фильм, если кто-то захочет его посмотреть.

Ну, я думаю, что всё моё художественное письмо — а я действительно рассматриваю кинопроизводство как эволюцию письма, потому что я долгое время обучался как писатель, ещё до того как вернулся в кино — так вот, я считаю, что во всех моих художественных произведениях есть некая основа в реальности. Хотя, я думаю, что если взять персонажа и изобразить его точно таким, каким он был в реальной жизни, он может получиться немного скучным или утомительным, если взять все аспекты. Поэтому хочется подкорректировать его, усилить черты. Также я часто объединяю две разные личности в одного персонажа или беру разные черты и смешиваю их. Так что я думаю, что многие мои персонажи основаны на каком-то наблюдении за реальностью — это может быть кто-то, кого я знал лично, или кто-то, кого я знал. И в то же время многое из этого просто выдумано. Я могу сказать, что многое из этого взято из реальной жизни, но многое и вымышлено. В этом и есть прелесть художественных произведений — вы можете дать волю воображению и рассказать историю.

Да, но это особо не повлияло, это было больше хобби. Я учился на кинофакультете в колледже около полутора лет, и я был очень плохим студентом как в школе, так и в колледже, и бросил колледж, потому что было так много других вещей, которыми я хотел заниматься. И это было как раз перед появлением цифровых технологий, тогда съёмка на плёнку была гораздо более трудоёмкой. Можно было снимать видео, но оно не имело той привлекательности, которая была у киноплёнки. Так что, чтобы получить готовый продукт на плёнке, нужно было гораздо больше усилий, это было куда более трудоёмко. Поэтому я на время отошёл от кино и занялся другими вещами. Я переехал в Париж и Лондон, где какое-то время работал музыкантом. Я играл ритм-гитару и пел в группе под названием Checkpoint Charlie в Лондоне. Потом вернулся — я переехал обратно в Сан-Франциско, где начал изучать литературное творчество. Так что я работал… ну, не совсем работал, но участвовал в изобразительном искусстве, живописи, музыке, литературе — всем этим я занимался, прежде чем снова вернулся к кинематографу, когда он уже стал цифровым, и я понял, что это стало намного менее трудоёмким и проще получить готовый результат. И я думаю, что всё это — опыт в разных формах искусства — сильно повлияло на моё кино, потому что кино объединяет в себе множество разных аспектов. Помимо сторителлинга, работаешь с визуалом, звуковыми эффектами, с тем, как накладывается музыка для достижения эффекта. Так что всё это оказало большое влияние на то, что я делаю сейчас.

О, это интересный вопрос. Потому что я думаю, что Нью-Йорк всегда присутствует во всех моих работах. Я бы сказал, что Нью-Йорк — это персонаж, который появляется во всех моих работах. Будь то явно или неявно, когда вы смотрите на одну из моих картин, вы можете сказать, что Нью-Йорк очень явно присутствует — и визуально, и как отсылка, и, безусловно, как муза.

Конечно. Я работал над сериалом, который назывался Shanghai, Shanghai. Но в какой-то момент произошёл конфликт между мной и исполнительным продюсером. Мне действительно не нравилось то направление, в которое он вёл проект. Это был мой первый проект, в который я был по-настоящему вовлечён, так что я входил в него довольно наивным. К сожалению, из-за отсутствия опыта в индустрии, отдал слишком много творческого контроля. И мне совершенно не понравилось, куда всё это шло. Поэтому я вышел из проекта.

Я тогда написал роман под названием Mr. Jack и решил, что хочу превратить его в мини-сериал — сначала думал, что это будет фильм, но понял, что он слишком длинный. И вот что мне нравится в эпизодическом формате — можно дать истории развиваться во времени. Мы начали снимать его в конце 2019 года. И уже в самом начале 2020-го стало ясно, что придётся остановиться из-за COVID.

А через пару месяцев, один из актёров, с кем я работал, Рэймонд Туртурро (Raymond Turturro), мы с ним разговаривали, и решили: давай просто выйдем и что-то снимем, просто чтобы быть активными. Но мы знали, что должны ограничиваться, потому что был разгар локдауна. Поэтому мы сняли короткометражный фильм Was Brooklyn Just a Dream? — это такой экспериментальный фильм, в стиле Линча. Мы сняли его практически без бюджета, без подготовки, просто для удовольствия. И почти сразу нас приняли на семь разных фестивалей, и он получил награду за лучшую режиссуру.

И мы подумали: если мы смогли сделать это, я не хочу сказать «не думая», но без настоящей подготовки и проработки, то какого успеха можно достичь, если вложиться по-настоящему? Сейчас мы потратили немного времени и вложили деньги. Мы не смогли сразу вернуться к Mr. Jack, потому что это независимый фильм, и если смотреть на бюджет, который у нас есть на него, мы были довольно ограничены, потому что SAG (Screen Actors Guild) — это гильдия киноактёров здесь — наложила на нас множество ограничений из-за COVID. А выполнение этих требований серьёзно бы съело наш бюджет. Поэтому я подумал, что мы сделаем небольшой нестудийный проект из серии короткометражек, которые у меня крутятся в голове — так и родилась Lipstick Traces. Таков был путь к этому проекту. Мы определённо вернёмся к работе над Mr. Jack, вероятно, в течение следующих шести–девяти месяцев, но сейчас мы действительно полностью — я, актёры и съёмочная группа — сосредоточены на завершении этого проекта. Я просто хотел сказать, что это такая эволюция, которая привела нас к текущему моменту.

В значительной степени да. Многие из тех, кто был в касте Mr. Jack. мне очень нравится использовать тех же актёров снова потому что я люблю выстраивать личные отношения с актёрами, с которыми работаю. Это позволяет мне понять, на что они способны, что они могут и чего не будут делать. И это сильно влияет на то, как я пишу персонажа и как этот персонаж будет взаимодействовать в истории.

Это не значит, что персонаж такой же, как сам актёр по характеру. Просто я стараюсь писать под их сильные стороны. Я знаю, с чем могу работать. Мне нравится снова и снова работать с этими людьми, потому что, во-первых, у нас начинает формироваться действительно прочная связь. Это отличная команда. Мы все знаем, на что способны. Это как спортивная команда, с которой ты тренируешься и начинаешь понимать её возможности. Это позволяет делать лучшие ходы. Это, конечно, не самое точное сравнение, но примерно так я об этом думаю.

Это на самом деле немного как пасхалка, и мне нравится вставлять такие штуки, но не явно. И ты говоришь, что только что это заметил — кто-то заметит, кто-то нет. И я не собираюсь проповедовать и указывать пальцем, мол, «смотрите сюда», но я думаю, это хорошая иллюстрация сложности и многослойности истории. Если приглядеться, есть вещи, которые упоминаются в первом эпизоде, а потом появляются только в четвёртом и могут быть связаны с кое-чем ещё. Так что история очень многослойна и сложна.

Именно. И это, я думаю, то, на что я обращаю внимание, и что, как мне кажется, важно не только в кино, но и в любом искусстве — чтобы опыт просмотра, или даже лучше сказать, участие в этом, с каждым разом становился глубже. А если смотреть на что-то как на чисто развлекательное, например, один из фильмов Marvel или фильм ужасов — ты смотришь, кто-то выпрыгивает, ты пугаешься, и этим удовлетворяется потребность в развлечении. А произведение искусства должно становиться всё сложнее при каждом новом просмотре — и это то, к чему я стремлюсь в своих фильмах.

Ну, я думаю, всё начинается немного неоднозначно, но я хотел лишь намекнуть, что между ними явно есть история. Я не говорю, какая именно это история. Это может быть отец и дочь, может быть подчинённый и начальник, что угодно. Но видно, что между ними что-то было. И, думаю, это будет раскрыто позже. Это нарочито неоднозначно, и так задумано.

Не знаю, я никогда не смотрел «Шрека», правда. Но я взял это из песни Леонарда Коэна. Да. Это строчка из песни Леонарда Коэна. И на самом деле она отражает то, что я вижу в истории Джейд — она, наверное, центральная фигура всей серии Lipstick Traces. И она, безусловно, феникс, восстающий из пепла — вот что означает minor fall, major lift, к этому и отсылает название.

Именно. Именно. Очень в этом духе. Вы упомянули — Джозеф Кэмпбелл оказывает огромное влияние на мою работу.

Ну, COVID — это не столько трудность, сколько обстоятельство, с которым пришлось считаться. Мы обошли его, выбрав этот проект, а не другой, который был бы сложнее реализовать из-за COVID. Я вообще не рассматриваю ситуации как трудности — для меня это вызовы. Трудности всегда можно решить. Например, первый эпизод был написан очень экономно, на очень скромный бюджет. Одна из проблем — найти локации. Мы, бывало, искали локацию и пытались снять сцену партизанским способом — то есть, без разрешения, просто быстро всё сделать. В одной из сцен мы нашли вход в новую квартиру Джейд, которая на самом деле является входом в квартиру Кэт, и мы были готовы снимать там, а затем примерно в квартале отсюда. Мы были готовы снимать, но за квартал от нас на улице играл саксофонист. Поэтому из-за звука мы не могли снимать там. Мы прошли пару кварталов, нашли другой вход, и, кажется Ариэл Хоуп (Arielle Hope), заметила граффити в виде сердца на двери. Потом мы стали замечать, что везде, где мы снимаем, появляются сердечки. Это стало художественным решением. Мы тут же окрестили это местом, где находится квартира Кэт, в которую Джейд приходит за утешением. С тех пор, как только мы видим локацию с сердцем — сразу думаем, что можно снять здесь.

На самом деле да. Это стало такой счастливой случайностью, случайной темой, которая появилась во многих сценах. Когда мы подбирали костюмы, у одной актрисы, Кили, был кулон-сердце на молнии платья. У Джейд были солнцезащитные очки в форме сердца. Всё это просто всплывало само по себе.

Конечно. Несколько вещей. Во-первых, не позволяйте ничему встать на пути к тому, чтобы рассказать вашу историю. И как вы говорите — этот герилья-подход, он действительно стал очень распространённым, потому что вы просто хотите снять, не давайте правительству мешать вам рассказывать вашу историю. Кроме того, я думаю, очень важно иметь хорошую историю. Сказать что-то, и чтобы это было, не скажу что отполировано, но проработано. Мне кажется, многие молодые режиссёры больше стремятся произвести визуальное впечатление, чем рассказать историю. Я не осуждаю — если кто-то хочет так, пожалуйста. Но лично для меня всегда важно, чтобы история была в центре. Так что, как я уже сказал: не отдавайте креативный контроль и рассказывайте свою историю.